Музы не молчали

Когда говорят о блокаде Ленинграда, часто вспоминают мужество и героизм защитников города, нечеловеческие условия, в которых жили и трудились люди, сделавшие своим девизом «Всё для фронта, всё для победы!» «125 блокадных грамм» вошли в учебники истории и стали образом поэзии. Блокада продемонстрировала не только чудеса стойкости, но и чудеса человеческого духа. Потому что люди не только воевали, работали, выживали — они творили, создавая прекрасное, и сохраняли для потомков величайшие ценности культуры, сокровища мирового искусства.

Вот только несколько фактов хроники блокады Ленинграда.

 

19 октября 1941 года. В опустевшем холодном Эрмитаже учёные и писатели осаждённого города провели торжественное собрание, посвященное 800-летию великого азербайджанского поэта Низами.

 
1 января 1942 года. В 5 театрах идут новогодние спектакли. В 8 кинотеатрах демонстрируются фильмы.

8 мая 1942 года. Возобновил работу читальный зал Публичной библиотеки имени М.Е. Салтыкова-Щедрина.

 

18 июня 1942 года в Большом зале Дома художников открылась выставка работ, созданных в блокированном городе.

 

9 августа 1942 года в Большом зале Ленинградской филармонии впервые в Ленинграде исполнена Седьмая симфония, написанная Дмитрием Шостаковичем в осаждённом городе. Дирижёр – Карл Элиасберг.

Враг окружил Ленинград со всех сторон. Целый год он душил его железной блокадой, осыпал бомбами и снарядами, умертвлял голодом и холодом. Но враг не знал, что несколько месяцев назад в осаждённом городе появилось новое "секретное оружие". Его доставили на военном самолёте с медикаментами. Это были четыре больших объёмистых тетради, исписанными нотами. Это была Седьмая симфония Шостаковича!

Когда дирижёр Карл Ильич Элиасберг взял в руки заветные тетради и стал их просматривать, радость на его лице сменилась огорчением. Чтобы эта грандиозная музыка зазвучала по-настоящему нужно было 80 музыкантов! Но где взять такое количество музыкантов? И тогда по радио объявили о регистрации оставшихся в живых музыкантов. Дирижер, шатаясь от слабости, обходил госпитали в поисках музыкантов. Ударника Жаудата Айдарова он отыскал в мертвецкой, где и заметил, что пальцы музыканта слегка шевельнулись. "Да он же живой!" - воскликнул дирижёр, и это мгновение было вторым рождением Жаудата. Без него исполнение Седьмой было бы невозможным - ведь он должен был выбивать барабанную дробь в "теме нашествия". С фронта потянулись музыканты. Тромбонист пришел из пулемётной роты, из госпиталя сбежал альтист. Валторниста отрядил в оркестр зенитный полк, флейтиста привезли на санках - у него отнялись ноги. Трубач притопал в валенках, несмотря на весну: распухшие от голода ноги не влезали в другую обувь. Сам дирижёр был похож на собственную тень. Но на первую репетицию они всё же собрались. Это была самая короткая в мире репетиция, продолжавшаяся всего пятнадцать минут, - на большее у них не было сил. Но эти пятнадцать минут они играли! И дирижёр, старавшийся не упасть с пульта, понял, что они исполнят эту симфонию.

 

В день премьеры, 9 августа, фашисты не смогли обстреливать город: командующий Ленинградским фронтом генерал Говоров отдал приказ артиллеристам подавлять их орудия самым интенсивным огнём. Все 80 минут, пока звучала симфония, не было воздушной тревоги.  А ведь именно 9 августа по плану фашистского командования город должен был пасть. На этот день был даже назначен парад войск. Однако вместо немецких маршей по громкоговорителям транслировали Ленинградскую симфонию, её слышали и в наших, и в немецких окопах. 

 

Карл Элиасберг вспоминал: «Отзвучала музыка. В зале раздались аплодисменты. Не дай Бог мне ещё услышать такие: руки людей еле двигались, аплодисменты напоминали сухой шелест. Но мы понимали, что это овации в честь автора симфонии, в честь героев-музыкантов».

 

7 ноября 1942 года в Театре музыкальной комедии – премьера! Впервые показана музыкальная комедия «Раскинулось море широко». Пьесу написали В. Вишневский, А. Крон и В. Азаров, музыку – Н. Минх, Л. Курц и В. Витлин.

4 июня 1943 года в Доме Красной Армии состоялся тысячный концерт ансамбля песни и пляски Ленинградского фронта.

Поэтесса Ольга Федоровна Берггольц осталась в осажденном Ленинграде, работала на радио, почти ежедневно обращаясь к мужеству жителей города. Ежедневно она поддерживала жителей города словами, стихами. Каждый блокадный год 31 декабря именно Ольга Берггольц выступала по ленинградскому радио с новогодними поздравлениями, вселявшими уверенность в победе.

 

 

31 декабря 1943 года Ольга Берггольц говорила: «Сегодня мы будем встречать тысяча девятьсот сорок четвёртый год. Это третья военная новогодняя встреча. Это очень много. Если бы нам тогда (в первую новогоднюю ночь) сказали, что мы ещё два раза встретим Новый год в блокаде, то мы бы пришли в ужас. Но сами своих сил не знали, а оказалось, что силы у нас неисчерпаемы. И вот - пожалуйста: встречаем в осаде третий Новый год, правда, совсем иначе, чем, два года назад, но всё же… Но уже четвёртый Новый год мы таким образом встречать не будем! Довольно, хватит! И уже теперь это не просто вера в победу, а спокойное знание сроков».

Поэтесса была права. Через 27 дней Ленинград был полностью освобожден от фашистской блокады.

Город-фронт выстоял и одержал победу потому, что были до предела напряжены не только физические, но и духовные силы его жителей. Давайте не забывать измождённых, голодных людей, которые спасали коллекции Эрмитажа и Русского музея. Давайте представим себе тех, кто выходил на сцену в холодных залах, играл великую музыку, тем самым даря людям, которые её слушали, великую веру в то, что наш народ, наша культура непобедимы. А ещё — тех, кто дарил солдатам и горожанам великое чудо театра, дарил не только на классической сцене, но на сколоченных второпях подмостках, между боями. Давайте вспомним тех, кто спас библиотеки, коллекции в научно-исследовательских институтах. Давайте склоним головы перед памятью тех, кто писал стихи в умирающем городе, кто говорил с его жителями со страниц газет и из динамиков радиоточек. Их голоса спасали от одиночества, страха, страданий, а порой — и от безумия.
Говорят, когда звучат пушки, музы молчат. В блокадном Ленинграде музы не молчали. И, может быть, именно это помогло городу выжить и не только выжить, но и показать всему миру такую высоту человеческого духа, которые воплотились в музыке Шостаковича и в стихах Берггольц.