Дантес
Виктор
Захаров
Когда учительница
литературы рассказала нам о смерти Пушкина, то сразу же несколько человек
спросили: «А что потом стало с Дантесом? Как сложилась его жизнь?» Учительница
смутилась и сказала, что он уехал за границу, прожил счастливую жизнь,
окружённый теплом семейного уюта. Было видно, что она не хотела об этом
говорить, потому что испытывала то же самое чувство, какое испытали мы, -
недоумение. Как такое могло произойти, почему такое страшное злодеяние осталось
безнаказанным, почему убийцу не настигла карающая рука справедливого возмездия?
- Трудно сказать,
насколько счастливой на самом деле была жизнь этого человека. Возможно, его
терзала совесть, наверное, он чувствовал на душе тяжесть греха!
Но эти слова вызвали
возмущённый гул: подумаешь, «терзала совесть», да за такое преступление
полагается лютая казнь.
Я хорошо помню
ощущение какой-то фатальной несправедливости в устройстве мироздания, как будто
бы в фундамент вселенской постройки залили некачественный бетон и по стене
пошли трещины. Нет, в целом жизнь зиждется на прочном основании справедливости!
Злых людей наказывают, добрых воспевают. Но почему-то возникают какие-то
необъяснимые бреши: почему-то некоторые злодеяния пропускаются, словно чьё-то
бдительное око на секунду потеряло эту свою бдительность и безнаказанный подлец
успел затеряться в толпе. Вот, например, читаешь про какого-то нацистского
преступника, который во время Второй мировой войны расстреливал мирных людей.
Живёт сейчас где-нибудь в Южной Америке, на берегу тёплого моря, ему девяносто
лет, а он бодр, свеж и здоров. Но почему его не загрызла совесть, где следы
мучительных страданий?
Может быть,
справедливость, как и медаль, имеет свою оборотную сторону? И, скажем, Дантеса,
убившего великого поэта, если смотреть на этот факт глазами беспристрастного
судьи, следует считать участником дуэли, тогда было бы несправедливым карать
человека, защищавшего в поединке свою честь? Или тот, кого мы называем
нацистским преступником, всего лишь солдат проигравшей армии, который, как и
подобает военному, послушно выполнял приказы своего начальства? А вот если бы
фашисты победили в той войне, тогда что же: преступниками объявили бы тех, кого
мы сегодня называем героями? Да, если покрутить справедливостью туда-сюда, то
многое может поменяться в наших взглядах и оценках!
Но мне думается, что
манипуляции со справедливостью, с общечеловеческими ценностями, нормами морали
становятся возможными, когда добро уравнивается со злом. Вроде бы как пришёл
человек на рынок жизни, а там два продавца: одного зовут Добро, оно скучное,
неразговорчивое, торгует простым товаром в блёклой упаковке, а рядом стоит
весёлое Зло, шутит с покупателями, нахваливает свой товар, который хоть и
дрянь, но зато в позолоченной фольге. Неискушённый человек покупается на яркую
упаковку! И кто же виноват в том, что он обманулся? Конечно, Добро! Надо
сражаться за своего клиента, не следует отдавать инициативу более креативному
конкуренту.
Но Добро и Зло не
выступают в нашем мире как физические силы, существующие помимо человека. Они
прямой результат наших действий. 3ло ничего не созидает, оно не строит домов,
не лечит больных, не рожает детей, не кормит голодных, не пишет сказок... Оно
разрушает. Вот почему несправедливо ставить знак равенства между Добром и Злом
как между двумя равноправными силами жизни. Вот почему справедливость неустанно
ищет убийц, презирает трусов и ненавидит лжецов.
